Карпатская русь. «Карпатская Русь»

Карпатьска Русь , укр. Закарпаття, Карпатська Русь, Карпатська Україна , чеш. и словацк. Podkarpatská Rus , польск. Zakarpacie, Podkarpacie, Ruś Zakarpacka, Ruś Podkarpacka) - историко-географическая область в Центральной Европе , с древнейших времён территория компактного проживания славянских народов, в том числе восточнославянской народности - русинов . Занимает Закарпатскую низменность, предгорья и южные склоны Карпат. Историческая Карпатская Русь занимает территорию комитатов Спиш , Шариш , Земплин , Унг , Берег , Угоча , Мармарош Венгерского королевства и включает современное Закарпатье , Прешовскую Русь на территории нынешней Словакии , и область Марамуреш , расположенную в Румынии .

Славяне в Закарпатье

Заселение Закарпатья славянскими племенами через карпатские перевалы началось примерно со II в. н. э. Результаты археологических раскопок показывают, что к VIII-IX вв. низменные районы Закарпатья были довольно густо заселены. Местные жители, занимавшиеся земледелием, видимо, принадлежали к белым хорватам , проживавшим по обе стороны Карпатских гор. Вторжение древневенгерского союза племён на дунайскую равнину отрезало их от сородичей - южных славян, и под влиянием постоянного притока переселенцев с другой стороны Карпат, продолжавшегося вплоть до XIX века, население Закарпатья постепенно оказалось интегрировано в восточнославянскую этническую общность.

В составе Австро-Венгрии

Политическая ситуация в Карпатской Руси была сложная. Украинофилы во главе с Августином Волошином желали автономии в рамках ЧСР, русофилы, представленные крестьянской партией Андрея Бродия и Русской национально-автономной партией униатского священника Фенцика, которая ориентировалась на итальянских фашистов, поддерживали автономию в составе ЧСР или Венгрии, Объединённая Венгерская партия (около 10 % голосов) требовала вхождения в состав Венгрии, коммунисты (до 25 % голосов) хотели присоединения к советской Украине. Так на выборах 1935 года 63 % голосов получили сторонники полной автономии, присоединения к Венгрии или Украине и лишь 25 % сторонники Чехословакии. Против автономии выступали все чешские партии Карпатской Руси.

Автономия и кратковременная независимость

Автономию в рамках ЧСР Карпатская Русь получила лишь 11 октября 1938 года. Большую роль в получении автономии сыграл Алексей Геровский , за счёт своего большого авторитета среди русинов сумевший добиться объединения практически всех самых влиятельных политических сил края в единый «Русский блок». Геровским, Бродием и Бачинским был разработан меморандум о предоставлении Карпатской Руси автономии, который был подан премьер-министру Милану Годже 13 сентября 1938 года. Борьба за пост главы правительства шла между Бродием и Фенциком, которые приехали 7 октября в Прагу на переговоры об утверждении автономии. Как вспоминал в своих воспоминаниях министр сельского хозяйства Ладислав Фаерабенд, который присутствовал на переговорах, «было омерзительно видеть их недостойную борьбу друг с другом на заседании» .

В итоге, первое правительство возглавил Андрей Бродий . Тогда же, в сентябре 1938 года, образовалась парамилитарная организация закарпатской молодёжи - Украинская национальная оборона. 19 октября 1938 года на заседании правительства был поднят вопрос о вхождении в Венгрию, а 24 октября 1938 года Бродий был арестован разведкой Чехословакии, которая обвинила его в сотрудничестве с венгерской разведкой (11 февраля 1939 года амнистирован Гахой , в мае стал депутатом венгерского парламента).

26 октября 1938 года правительство возглавил Августин Волошин. 31 декабря 1938 г. «Правительственный вестник Подкарпатской Руси» («Урядовий вісник...») опубликовал решение автономного правительства, согласно которому «до определённого установления названия Подкарпатской Руси» в порядке, установленном § 2 конституционного закона от 22 ноября 1938 № 328/1938 Сб. з. и р. , наряду с названием «Подкарпатская Русь» допускалось и название «Карпатская Украина» .

В это же время начались террористические акты венгерских диверсантов из организации «Сабадчапаток», которые взорвали поезд у Берегово . 2 ноября 1938 года состоялся Венский арбитраж , согласно которому Восточная Словакия и Карпатская Украина должны были войти в состав Венгрии. Уже 20 ноября в южную часть автономии вторглась венгерская армия. 26 октября 1938 года начались провокационные атаки регулярной польской армии, которая в этих делах была союзником Венгрии и противником Чехословакии. Поляки взрывали мосты, нападали на части чехословацкой армии. В этих условиях на основе Украинской национальной обороны была сформирована армия Карпатской Украины - Карпатская Сечь (командующий Дмитрий Климпуш). Начались репрессии против сторонников русо-и русинофильской ориентации, был создан специальный лагерь Думен для их интернирования. В этих условиях 12 февраля 1939 года состоялись безальтернативные выборы в Карпатоукраинский сейм, на которых была представлена лишь одна партия - Партия Украинского единства. 14 марта 1939 года провозгласила свою независимость Словакия , в этот же день собрался карпатоукраинский сейм, но уже на следующий день Германия объявила о создании в Чехии Протектората Богемии и Моравии . Волошин просит чехословацкого генерала Прхалу об организации обороны, но тот отвечает: «Войска продолжают эвакуацию, правительство автономии может с вопросами обороны обратиться к немецкому консульству за помощью». 15 марта 1939 года премьер-министром автономного правительства Подкарпатской Руси Августином Волошиным было провозглашено независимое государство - Карпатская Украина .

Согласно принятому Соймом Конституционному закону, Карпатская Украина провозглашалась республикой. Возглавлять её должен был президент, избираемый парламентом - Соймом Карпатской Украины. Государственным флагом объявлялся сине-жёлтый, гимном - «Ще не вмерла Україна…», гербом - существующий краевой герб (на рисунке) и трезубец князя Владимира. Президентом был избран Августин Волошин , председателем Сойма - Августин Штефан (его заместителями были избраны Федор Ревай и Степан Росоха), председателем правительства - Юлиан Ревай . Правительство Волошина предприняло шаги по превращение «Карпатской Украины» в государство правототалитарного типа, по образу соседней Словакии. Среди прочего, был создан концентрационный лагерь «Думен», куда заключались противника режима - без специального над ними суда. На территорию «Карпатской Украины» массово прибывали из соседней Галиции сторонники и члены Организации украинских националистов (ОУН) .

Тем не менее Гитлер, не желавший ссориться с Миклошем Хорти , проигнорировал телеграмму. Утром следующего дня немецкий консул в Хусте посоветовал украинским политикам «не сопротивляться венгерскому вторжению, так как немецкое правительство в данной ситуации не может, к сожалению, принять Карпатскую Украину под протекторат».

Данные переписи 2001 года в Словакии, русинское и украинское население в процентах

Район	%
Район Медзилаборце	45,4
Район Свидник	13,0
Район Снина	11,6
Район Стропков	6,1
Район Гуменне	5,0
Район Бардейов	4,2

Агония послемюнхенской Чехословакии и русины.

С распадом Австро-Венгрии и образованием независимой Чехословакии в октябре 1918 г. населенная карпатскими русинами территория Угорской Руси, ранее бывшая частью Венгрии, вошла в состав Чехословакии под названием «Подкарпатская Русь». Однако обещания чехословацких политиков о территориальном объединении русинских земель и предоставлении русинам широкой автономии в рамках ЧСР, зафиксированные в Сен-Жерменском мирном договоре 1919 г., так и остались невыполненными в период существования первой чехословацкой республики. Затягивание Прагой предоставления автономии Подкарпатью крайне негативно воспринималось русинской общественностью, являясь одной из главных причин неудовлетворенности русинов свои положением в Чехословакии.

Другой важной причиной этой неудовлетворенности была национальная политика Праги, которая в 1920-е гг. поддерживала украинскую пропаганду в Подкарпатской Руси, что вызывало острое недовольство преобладавших среди русинского населения традиционалистов-русофилов, считавших карпатских русинов частью единого русского народа.

Драматические события в Европе в 1938–1939 гг., кардинально изменившие политическую карту европейского континента, оказали колоссальное воздействие на положение карпатских русинов. Внутриполитический кризис в ЧСР в 1938 г., вызванный национальным движением судетских немцев, и Мюнхенский сговор в конце сентября 1938 г., лишивший Чехословакию примерно трети ее территории и повлекший за собой затяжной паралич власти, сопровождались резким ростом активности словацкого и русинского движения за автономию. В Подкарпатской Руси также активизировалось украинское национальное движение, опиравшееся на военизированную организацию «Карпатская Сич», созданную при содействии германских спецслужб.

Колоссальную роль в организации движения за автономию Подкарпатской Руси в начале 1938 г. сыграл основанный в США видным русинским общественным деятелем А. Геровским Карпаторусский Союз, объединивший представителей многочисленной в Северной Америке русинской диаспоры. Карпаторусский Союз, предчувствуя грядущие внешнеполитические потрясения в Центральной Европе, отправил в мае 1938 г. свою делегацию в Чехословакию с целью изучения положения Подкарпатья и возможности получения автономии. Примечательно, что возглавлявший делегацию Карпаторусского Союза А. Геровский, остро критиковавший русинскую политику чехословацких властей в течение всего межвоенного периода, вначале столкнулся с нежеланием Праги разрешить ему въезд в Чехословакию. Однако после разнообразных бюрократических проволочек со стороны чехословацкого посольства в Париже Геровский в итоге получил чехословацкую визу и смог попасть в Чехословакию.

Визит делегации Карпаторусского Союза в Подкарпатскую Русь в мае 1938 г. и беседы ее членов с местным населением и русинскими политиками убедили представителей американских русинов в крайне тяжелом социально-экономическом положении Подкарпатья, всевластии и произволе чешских чиновников, безвластии губернатора Подкарпатской Руси К. Грабаря и широко распространенном недовольстве местного населения политикой Праги. А. Геровский писал в своих воспоминаниях, что когда члены делегации Карпаторусского Союза были в гостях у губернатора Грабаря в его имении в Середнем, они заметили в кустах скрывавшихся там людей, которые оказались сыщиками, посланными вице-губернатором Подкарпатской Руси чехом Мезником для слежки за губернатором. По словам Геровского, один из сыщиков даже просил прислугу Грабаря подслушивать содержание бесед губернатора с гостями.

Представителям американского Карпаторусского Союза удалось объединить русинских членов чехословацкого парламента русофильской ориентации в лице депутатов от Автономного Земледельческого Союза и аграрной партии А. Бродия, П. Жидовского, П. Коссея и И. Пещака, а также сенаторов Э. Бачинского и Ю. Фельдешия. На встрече в Ужгороде 6 июня 1938 г. упомянутые русинские политики в присутствии делегации Карпаторусского Союза создали Русский Блок и приняли общую программу, начав переговоры с чехословацким правительством о получении автономии. Первоначально в состав Русского Блока не вошли украинофил Ю. Ревай, депутат чехословацкого парламента от социал-демократической партии, и С. Фенцик, депутат парламента и лидер Русской национально-автономной партии.

В то время как глава правительства ЧСР М. Годжа с пониманием отнесся к целям и деятельности Русского Блока, главными оппонентами автономии Подкарпатья традиционно выступили монсиньор Шрамек, лидер клерикальной народной партии, а также социал-демократы и национально-социалистическая партия президента Бенеша. Вплоть до конца сентября 1938 г., т.е. до самого Мюнхенского сговора, чехословацкое правительство противилось введению автономии Подкарпатской Руси. В своих воспоминаниях А. Геровский сравнивал политику чехословацких властей в отношении Подкарпатья в это время с поведением скупого человека, который даже перед смертью не хочет расстаться со своим богатством.

В сентябре 1938 г. в разгар внутриполитического кризиса в Чехословакии произошла консолидация всех русинских политических сил в борьбе за автономию своего края. Более решительно требование автономии стали отстаивать и такие карпаторусские политические деятели как сенатор Э. Бачинский и губернатор Подкарпатской Руси К. Грабарь, ранее послушно шедшие в русле пражской политики. Некоторое время в стороне от автономистского движения оставались С. Фенцик и местные украинофилы, которые, будучи в меньшинстве в Подкарпатской Руси и опираясь на поддержку Праги, справедливо опасались ослабления своих позиций в случае предоставления автономии Подкарпатью. Однако в конце сентября 1938 г., стремясь избежать изоляции и потери влияния в условиях углубления внутриполитического кризиса в Чехословакии, они примкнули к автономистским силам, объединенным в Русском Блоке.

21 сентября 1938 г. члены Русского Блока в чехословацком парламенте, в состав которого входили А. Бродий, Э. Бачинский, Ю. Фельдеший, И. Пещак, П. Кессей и П. Жидовский, направили чехословацкому правительству декларацию, в которой, напомнив о том, что Подкарпатье было присоединено к Чехословакии на основании принципа самоопределения и с условием широкого самоуправления, требовали от Праги предоставления Подкарпатской Руси давно обещанной автономии. Позднее данную декларацию подписали также С. Фенцик и представитель украинофилов Ю. Ревай.

Накануне Мюнхенского сговора отношение чешской общественности к вопросу подкарпаторусской автономии, к русофилам в Подкарпатской Руси, а также к русским вообще резко изменилось в лучшую сторону. 29 сентября 1938 г., т.е. в день начала работы международной конференции в Мюнхене, «Американский Русский Вестник» констатировал, что «никогда еще в Чехословакии так хорошо не относились к русским, как теперь.… В представлении рядового чеха, каждый русский – их союзник. Затруднения, переживаемые Чехословакией, …отразились на положении русского населения в Подкарпатской Руси.… Раньше местные власти способствовали украинизации населения, теперь украинофилы лишены всякой поддержки, и движение их сходит на нет…».

Мюнхенский сговор и последовавшие за ним паралич власти и трансформация политической системы ЧСР сделали Прагу более сговорчивой в вопросе автономии Подкарпатья. В начале октября 1938 г. карпаторусские политики – члены Русского Блока по рекомендации главы американского Карпаторусского Союза А. Геровского приступили к созданию автономного правительства Подкарпатской Руси, членами которого, по всеобщему согласию, могли стать только депутаты и сенаторы чехословацкого парламента. На совместном заседании Русского Блока и представителей Русской и Руськой (украинской) Народных рад во главе с И. Каминским и А. Волошиным, состоявшимся в Ужгороде 8 октября 1938 г., было единогласно избрано первое автономное правительство Подкарпатской Руси. Премьером правительства стал лидер Автономного Земледельческого Союза А. Бродий; в состав правительства в качестве министров вошли русофилы Э. Бачинский, И. Пещак, С. Фенцик и украинофил Ю. Ревай. По просьбе украинофилов в состав правительства в качестве исключения был также включен А. Волошин, не бывший, в отличие от остальных министров, членом чехословацкого парламента.

По воспоминаниям А. Геровского, при подписании протокола об избрании автономного правительства представитель местных украинофилов М. Бращайко, выразив удовлетворение по поводу обретения Подкарпатской Русью собственного правительства, одновременно признал, что это является «проигрышем Украины». Впоследствии украинские деятели стремились всячески преуменьшить роль русофилов в движении за автономию Подкарпатья. Так, глава подкарпаторусского отделения ОУН в 1932-1940 гг. и один из приближенных А. Волошина Ю. Химинец в своих мемуарах ни словом не упомянул о роли Русского Клуба и русофильских политиков в создании первого автономного правительства Подкарпатской Руси. Химинец интерпретировал данные события таким образом, как будто не русофилы, стоявшие во главе автономистского движения, пошли на уступки украинофилам при формировании правительства, а наоборот.

Представитель Праги доктор Паркани, назначенный в это время министром по делам Подкарпатской Руси, прибыл в Ужгород уже после образования подкарпаторусского правительства. Формирование первого автономного кабинета министров Подкарпатской Руси прошло, таким образом, независимо от Праги, вызвав гневную реакцию чехословацкого премьера генерала Сыровы, который сместил Грабаря с должности губернатора и назначил на его место ставленника Праги доктора Паркани. По приказу генерала Сыровы был даже арестован прибывший из Ужгорода в Прагу 9 октября 1938 г. лидер Карпаторусского Союза А. Геровский, которого чехословацкие власти воспринимали как крайне неудобную фигуру, препятствующую их политике в Подкарпатской Руси. Однако после негативной реакции югославской дипломатии и бывшего чехословацкого премьера М. Годжи А. Геровский был освобожден. Более того, 10 октября 1938 г. по инициативе генерала Сыровы состоялась его встреча с Геровским, на которой глава Карпаторусского Союза, выражая позицию Русского Блока и правительства Подкарпатской Руси, предложил чехословацкому премьеру уволить вице-губернатора Мезника и отстранить Паркани от должности губернатора Подкарпатья и министра по делам Подкарпатской Руси. Сыровы был вынужден пойти на частичные уступки, согласившись с немедленным увольнением Мезника и последующим отстранением Паркани от занимаемых им должностей.

После переговоров Сыровы с Геровским последовала встреча чехословацкого премьера с членами правительства Подкарпатской Руси, на которой был подтвержден состав автономного подкарпаторусского правительства и согласованы взаимоотношения между центральным правительством в Праге и правительством в Ужгороде. Карпаторусская общественность Северной Америки заинтересованно следила за развитием событий в послемюнхенской Чехословакии. «Карпаторусский народ уже имеет автономию. В правительство нашего автономного края вошло больше русских, чем украинцев, - с удовлетворением отмечал «Американский Русский Вестник». – Мы шлем этому правительству наши искренние пожелания. Просим их, чтобы они справедливо представляли свой народ и чтобы не запродали его каким-нибудь украинцам». Однако надеждам «Американского Русского Вестника» было не суждено сбыться. С отъездом главы Карпаторусского Союза А. Геровского из Чехословакии в Югославию и с растущей внешнеполитической зависимостью Праги от Берлина, поддерживавшего украинское движение, русофилы постепенно теряли свои позиции в Подкарпатской Руси, в то время как украинофилы усиливали свое влияние.

Премьерство А. Бродия продолжалось менее месяца. Являясь неудобной фигурой для украинофилов и стоящего за ними Берлина, он был смещен с должности премьера 26 октября 1938 г. с помощью доноса и переданных чехословацкому руководству документов, свидетельствовавших о провенгерской деятельности Бродия и его планах присоединить Подкарпатье к Венгрии. Примечательно, что возглавляемый Бродием Автономный Земледельческий Союз, противодействуя бесчинствам галицких эмигрантов, которые нередко вели себя вызывающе по отношению к местному населению, в середине октября 1938 г. распространил по всей Подкарпатской Руси листовки, призывавшие местное население «уничтожать украинских бандитов».

Первое автономное правительство Подкарпатской Руси во главе с Бродием успело провести три заседания. На первом заседании 15 октября 1938 г. были распределены функции между министрами и принято решение добиваться той же степени автономии, которую получили словаки. На втором заседании, состоявшемся 18 октября, С. Фенцик доложил о ситуации в русинских областях Словакии и о переговорах по поводу возможной ревизии границы между Словакией и Подкарпатской Русью. На третьем заседании 22 октября рассматривалась политическая ситуация в крае; кроме того, министр Э. Бачинский сообщил о ходе переговоров об установлении новой границы между Чехословакией и Венгрией, упомянув об обещании Риббентропа оставить Ужгород и Мукачево, как города с преимущественно славянским населением, в составе Подкарпатской Руси.

Ревизия границы между Подкарпатской Русью и Словакией была одним из приоритетов первого автономного правительства Подкарпатья. С самого начала Бродий заявил о себе как о решительном и последовательном стороннике объединения всех русинских земель. В своем первом выступлении в качестве премьера Подкарпатской Руси 12 октября в Ужгороде Бродий объявил о готовности своего правительства «предпринять все меры для объединения всех русских территорий… от Попрада до Тисы». Представители правительства Подкарпатья Пещак и Фенцик выехали с этой целью в Пряшевскую Русь, где идея объединения с Подкарпатской Русью получила широкую
местного населения и политиков. Уже 12 октября 1938 г. была сформирована специальная комиссия по вопросу о словацко-русинской границе. Двумя днями позже в Братиславе начались переговоры по этой теме, которые вскоре были прерваны по инициативе премьера Словакии Й. Тисо. 13 октября в Прешове была созвана Народная Рада, активно включившаяся в подготовку объединения с Подкарпатской Русью. Однако смещение Бродия, приход к власти в Подкарпатской Руси украинофилов и последующая оккупация южной части Подкарпатья венграми резко изменили ситуацию.

Помимо оуновских интриг, за которыми угадывалась опытная рука берлинского режиссера, другой серьезной причиной отставки Бродия было недовольство Праги его жесткой позицией в вопросе будущих границ Подкарпатской Руси. На переговорах с послемюнхенской Чехословакией в октябре 1938 г. Венгрия требовала присоединения значительной части территории Словакии с городами Братислава, Кошице, Нитра и др. и южной части Подкарпатской Руси с городами Ужгород, Мукачево и Берегово. Реализация этого требования означала утрату Подкарпатской Русью не только своей столицы Ужгорода, но и вообще всех крупных городов. В ходе совещания в Праге 25 октября 1938 г. Бродий не только выступил против этого плана, но и заявил о том, что Подкарпатская Русь будет требовать присоединения всех русинских территорий восточной Словакии (области Земплин, Шариш и Спиш) с городом Прешов. Подобные планы были неприемлемы как для Словакии, не желавшей лишаться части своей территории, так и для Праги, отчаянно пытавшей удержать словаков в составе общего государства. В итоге 26 октября 1938 г. Бродий был смещен с должности премьера Подкарпатской Руси и арестован; в этот же день главой правительства Подкарпатья стал грекокатолический священник украинофил А. Волошин, пользовавшийся открытым покровительством Германии. По словам А. Геровского, «украинствующие» предали Бродия, а тогдашний глава правительства Чехословакии генерал Сыровы арестовал Бродия и назначил на его место Волошина по прямому указанию немецкого руководства.

Приход украинофилов к власти в Подкарпатской Руси означал размежевание между русинами Словакии и Подкарпатья. Примечательно, что в течение краткого периода в октябре 1938 г., когда во главе Подкарпатской Руси стояли русофилы Бродий и Фенцик, среди русинов восточной Словакии развернулась массовая кампания за воссоединение с Подкарпатской Русью. Позднее, когда обвиненный в провенгерской политике Бродий был смещен и к власти пришли украинофилы во главе с Волошиным, движение за присоединение к Подкарпатской Руси среди русинов Словакии пошло на убыль, хотя правительство Волошина продолжало настаивать на объединении. Так, 22 ноября 1938 г. во время заседания Прешовской Народной Рады пятнадцать из ее семнадцати членов проголосовали против объединения с Подкарпатской Русью. Украинофильское правительство, пришедшее к власти в Ужгороде, воспринималось словацкими русинами как абсолютно чуждое, а проукраинская политика Волошина и его окружения остро критиковалась на страницах издававшейся в Прешове газеты «Пряшевская Русь».

2 ноября 1938 г. на международной конференции в Вене было принято решение о присоединении населенных этническими венграми территорий южной Словакии и Подкарпатской Руси к Венгрии. Наиболее экономически развитая и богатая часть Подкарпатья с городами Ужгород, Мукачево и Берегово оказалась в составе Венгрии. Столица Подкарпатской Руси переместилась из Ужгорода в небольшой городок Хуст; при этом многие госслужащие и представители русофильской интеллигенции, разочарованные политикой Волошина, предпочли остаться в Ужгороде. С переездом в Хуст влияние украинских националистов на политику Волошина резко усилилось. Многие вакантные места в администрации Подкарпатской Руси, возникшие в связи с уходом старых сотрудников, были заняты галицкими эмигрантами. В новую столицу Подкарпатской Руси, находившуюся неподалеку от Галиции, зачастили высокопоставленные эмиссары ОУН. Примечательно, что в ходе Венского арбитража в начале ноября 1938 г. министр иностранных дел Германии Риббентроп пообещал Волошину широкую политическую и экономическую поддержку со стороны германского рейха.

Накануне международной конференции в Вене, призванной определить новую чехословацко-венгерскую границу, резко возросла диверсионная активность венгерских вооруженных подразделений на территории Словакии и Подкарпатья. Главная цель венгерских диверсионных групп состояла в дестабилизации положения в Чехословакии, в акциях саботажа и в провенгерской пропаганде в областях возможного плебисцита. В период, предшествовавший Венскому арбитражу 2 ноября 1938 г., вооруженные стычки с венгерскими диверсантами произошли примерно в 20 местах Подкарпатья, в ходе которых погибло как минимум 10 чехословацких военнослужащих. Наиболее масштабная подрывная акция в Подкарпатской Руси состоялась 10 октября 1938 г., когда группа венгерских диверсантов совершила нападение на железнодорожный мост и станцию Боржава. Одновременно границу с Подкарпатской Русью в районе г. Берегово перешло несколько сотен венгерских диверсантов, вооруженных гранатами, автоматами и пулеметами. Для уничтожения этой диверсионной группы чехословацкая армия и жандармерия применили танки и авиацию. К 14 октября венгерская диверсионная группа была ликвидирована; в плен было взято 305 венгерских диверсантов, включая 8 офицеров. С 20 октября 1938 г. к диверсионной античехословацкой деятельности Венгрии присоединилась Польша, стремившаяся помочь венграм в ходе переговоров об определении новой границы с Чехословакией, создав впечатление у великих держав, что чехословацкая администрация не контролирует ситуацию в данном регионе. Польские диверсии на территории Подкарпатья продолжались и после Венского арбитража вплоть до конца ноября, что было связано с запланированной польско-венгерской оккупацией Подкарпатской Руси, которая должна была начаться 20 ноября 1938 г. Однако данные планы Венгрии не получили поддержку Германии и в итоге акция не состоялась.

Возросшая диверсионная активность со стороны Венгрии и Польши на территории Подкарпатья была использована украинскими националистами как повод для создания и усиления собственных вооруженных структур. В середине ноября 1938 г. члены военизированной «Карпатской Сичи» получили официальное разрешение носить униформу; из галицких военных консультантов был сформирован военный штаб сичевиков, находившийся в Хусте. Гарнизоны «Карпатской Сичи», укомплектованные в основном галичанами, были образованы в нескольких районах Подкарпатья. По сути, в Подкарпатской Руси создавалось двоевластие, когда наряду с действующей чехословацкой администрацией и вооруженными силами (на территории Подкарпатья была расквартирована 12 чехословацкая стрелковая дивизия) явочным порядком при содействии Волошина возникали параллельные силовые структуры украинских националистов. В процессе этого двоевластия А. Волошин, опиравшийся на поддержку Берлина, все более последовательно отстаивал идею галичан о Подкарпатской Руси как о Карпатской Украине, призванной стать отправной точкой в создании единой Соборной Украины.

Еще до созыва сейма, который должен был принять окончательное решение о названии Подкарпатья, правительство Волошина издало 30 декабря 1938 г. распоряжение, позволявшее «до окончательного установления названия Подкарпатской Руси», использовать наряду с официальным названием «Подкарпатская Русь» и термин «Карпатская Украина». «С этого времени каждый сознательный украинец в урядах, в бюро, в редакциях и в частной жизни никогда не будет называть наш край «Подкарпатская Русь», но только «Карпатская Украина». Это распоряжение правительства должно быть для нас императивом, наказом, чтобы мы навсегда покончили с названием, напоминающим нам рабство и унижение, - с энтузиазмом комментировала это решение правительства волошиновская газета «Новая Свобода». – По-разному нас называли – русин, орос, руснак, малорос… - но настоящее название было спрятано от народа. …Никому не удалось скрыть нашу правду.… Теперь перед лицом всего мира выступает не темная и перепуганная «Мадьярская Русь»,… а национально сознательная, преданная Украине народная масса.… Наша этнографическая территория начинается у Попрада и простирается до Кавказа…» В отличие от своей предшественницы – украинофильской газеты «Свобода», сохранявшей традиционное русинское этимологическое правописание, «Новая Свобода» издавалась на чистом украинском литературном языке и позиционировала себя как «украинская независимая ежедневная газета». Большой объем «Новой Свободы», приличное качество полиграфии, а также ее трансформация в ежедневную газету свидетельствуют о том, что недостатка в средствах этот официоз Волошина не испытывал.

Действия военизированных формирований «Карпатской Сичи», которые становились все более активными, дестабилизировали обстановку в Подкарпатской Руси и сознательно осложняли отношения Чехословакии с соседними государствами. Так, 15 января 1939 г. группа сичевиков обстреляла венгерский пограничный пост. Для прекращения инцидента, в ходе которого были убитые и раненые, пришлось вмешаться чехословацким пограничникам. Отношения между правительством Волошина и Венгрией, оккупировавшей южную часть Подкарпатья, были крайне напряженными. «Новая Свобода» в рубрике «Из-под мадьярского ярма» подробно сообщала о насилиях венгерских властей по отношению к местному населению в оккупированной венграми части Подкарпатской Руси. «Люди, проживающие на оккупированной мадьярами территории, могут говорить на родном языке только за хорошо закрытыми дверями, - писала «Новая Свобода» 3 января 1939 г. – Полиция задерживает студентов, которые совершенно не владеют венгерским языком, и при помощи переводчика выясняет, почему они не говорят по-мадьярски».

22 ноября 1938 г. чехословацкий парламент принял конституционные законы «Об автономии Словакии» и «Об автономии Подкарпатской Руси», которые определяли их автономный статус в составе послемюнхенской Чехо-Словакии. Закон «Об автономии Подкарпатской Руси» провозглашал Подкарпатскую Русь автономной составной частью Чехо-Словакии и определял, что окончательное решение о названии автономного образования русинов примет сейм Подкарпатской Руси. Тем не менее, еще до созыва сейма решением правительства Волошина от 30 декабря 1938 г. наряду с названием «Подкарпатская Русь» было введено второе официальное название «Карпатская Украина», которое стало постоянно использоваться в официальных документах и СМИ.

«Зеленый свет», предоставленный режимом Волошина украинским националистам, вызывал резкое недовольство местного населения и политических партий, настроенных в основном русофильски. Многие партии обращались в Прагу с требованиями сместить Волошина с поста премьера Подкарпатской Руси. Так, образованная 14 ноября 1938 г. в Хусте Центральная Русская Народная Рада во главе с В. Караманом протестовала против насильственной украинизации школ, увольнений русофилов из учебных заведений и жаловалась на «украинский террор» и многочисленные эксцессы со стороны украинских националистов. Не добившись своих целей, глава Центральной Русской Народной Рады В. Караман был вынужден покинуть Подкарпатье и в январе 1939 г. переехать в восточную Словакию, где он, будучи убежденным противником режима Волошина, активно выступал против объединения словацких русинов с Подкарпатской Русью, в которой набирало силу украинское движение.

Для укрепления своих позиций и для подавления политических оппонентов, а также в связи с предстоящими выборами в парламент Подкарпатской Руси 20 января 1939 г. правительство Волошина распустило все политические партии Подкарпатской Руси. Это решение автоматически аннулировало мандаты депутатов и сенаторов чехословацкого парламента от Подкарпатья, поскольку парламент Чехословакии избирался по партийным спискам. «Правительство Карпатской Украины (Подкарпатской Руси), исходя из необходимости сохранения общественного спокойствия и порядка, а также из того обстоятельства, что деятельность политических партий …представляет угрозу государственной безопасности, приняло решение распустить все политические партии», - объяснял данное решение официоз Волошина «Новая Свобода».

Сразу после этого по инициативе Волошина была образована новая партия «Украинское национальное объединение» (УНО), которое с самого начала имело тесные связи с германскими спецслужбами и позаимствовало многие элементы атрибутики немецких нацистов. Официальным органом УНО стала газета «Новая Свобода». В преддверии объявленных выборов в парламент (сейм) Подкарпатской Руси руководство УНО и лично Волошин составили партийный список своих кандидатов. Одновременно распущенные Волошиным русинские политические структуры сделали попытку консолидироваться, создав собственную партию под названием «Русское национальное объединение» (РНО). Однако составленный ими партийный предвыборный список не был зарегистрирован, а руководство партии было арестовано членами «Карпатской Сичи».

Маховик антирусинских репрессий со стороны военизированных формирований «Карпатской Сичи» с приходом к власти Волошина постепенно набирал обороты. Так, многие политические оппоненты Волошина из числа местных русинов были брошены в наспех созданный концлагерь у г. Рахов. Жертвами галицких сичевиков, которые все увереннее хозяйничали в Подкарпатской Руси, нередко занимаясь разбоями и грабежом, стали многие местные жители, как евреи, так и русины. В многочисленных жалобах русинского населения на галичан сообщалось о принудительной украинизации, о срыве вывесок на карпаторусском и чешском языках и об их замене на украинские; приводились примеры насилия, террора, грабежей и драк украинских сичевиков с солдатами чехословацкой армии.

Отличительными чертами режима Волошина были воинственный авторитаризм, позаимствованный у нацистской Германии принцип вождизма (к главе Карпатской Украины часто обращались как к «Батьке Волошину»), а также агрессивная кампания украинизации местного населения, которая, несмотря на энергичность и последовательность ее организаторов, сталкивалась с многочисленными трудностями, что были вынуждены признавать и сами украинизаторы. «…Ряд фактов… свидетельствует о незнании украинского языка мадьяронским и русофильским учительством. …Много недобитков осталось у нас, которые и дальше работают среди украинской молодежи… Плохое усвоение украинской мовы в школах обусловлено неискорененностью старого режима. Что же мы, к большому сожалению, вынуждены констатировать? Ужасающую неграмотность в области украинского языка», - признавал на страницах «Новой Свободы» один из украинских деятелей, тем самым невольно ставя под сомнение «украинскость» местного населения. «Было бы неверным полагать, что в 1938 г. большинство местной интеллигенции и общественности отдавали предпочтение украинскому языку. Русский язык… занимал очень прочные позиции в Подкарпатской Руси», - отмечал П.Р. Магочи.

В обстановке «охоты на ведьм» и давления со стороны властей многие представители русофильской интеллигенции, опасаясь за свою безопасность и желая сохранить работу, были вынуждены публично каяться и отрекаться от своих взглядов. «Заявляю, что я разрываю все отношения с «общерусской» идеологией, за которой я шел под влиянием лидеров этого направления, - писал 2 марта 1939 г. в «Новой Свободе» Василий Гусар, учитель из села Солотвино. – Заявляю, что с сегодняшнего дня я буду работать исключительно в украинских обществах с щирыми работниками-украинцами, которые сердцем болеют за лучшее будущее украинского народа…»

Политика Волошина и его ориентация на Берлин вызывали категорическое неприятие русинской общественности в Северной Америке. «Украинизация Подкарпатской Руси, произведенная под давлением Германии, далеко не встречает сочувствия в населении Подкарпатья. Оно искони тяготеет к России… Карпатороссы… вовсе не почитают себя украинцами», - писал 24 ноября 1938 г. «Американский Русский Вестник». В июне 1939 г., уже после окончательной оккупации Подкарпатья Венгрией, «Вестник» опубликовал любопытное свидетельство о положении в Подкарпатской Руси при Волошине побывавшего там английского журналиста Регинальда Гю, который отмечал атмосферу всеобщего страха в столице края Хусте. «Русские при встрече молча снимают шляпы и на вопросы отвечают шепотом, оглядываясь… Улицы полны украинскими провокаторами.… Во главе всех гимназий ныне украинцы и… в значительной части из Галиции. Местные украинцы считаются недостаточно радикальными, - писал английский журналист. – Первым актом… правительства Волошина и Ревая было негласное учреждение концентрационных лагерей. Они… населены русскими людьми всех рангов и классов». Тревожная ситуация в Подкарпатской Руси привлекла внимание Всеамериканского русинского конгресса, состоявшегося в феврале 1939 г. в Нью-Йорке. Участники конгресса осудили террор против русинских крестьян и интеллигенции в Подкарпатской Руси.

12 февраля 1939 г. состоялись выборы в парламент Подкарпатской Руси. Присутствие вооруженных формирований «Карпатской Сичи» оказало сильное влияние на подготовку и проведение выборов, во многом обеспечив требовавшиеся Волошину и украинским националистам результаты. Избирательная кампания носила истеричный и крайне агрессивный характер. «Один Бог на небе, один народ, один избирательный список в Карпатской Украине – список Украинского Национального Объединения. Поэтому каждый украинец в воскресенье 12 февраля голосует за Украинское Национальное Объединение», - гласил один из предвыборных лозунгов. «Все на выборы в сейм Карпатской Украины! – призывала читателей «Новая Свобода» за неделю до выборов. – Тот, кто не пойдет на выборы, уподобится солдату, который убегает с фронта. Он является дезертиром и не имеет права пользоваться завоеваниями народа».

Победителем выборов стало созданное Волошиным и ориентированное на Берлин УНО, все кандидаты которого оказались избранными в подкарпаторусский сейм. «Новая Свобода» оценила итоги выборов как «триумф украинской национальной мысли» и опубликовала интервью с министром правительства Волошина Ю. Реваем, который заявил, что полученные 94% голосов стали для него «большой неожиданностью». Украинские деятели подчеркивали, что если чешская пресса восприняла результаты выборов крайне сдержанно, то средства массовой информации нацистской Германии освещали выборы широко и весьма сочувственно. Глава отделения ОУН в Подкарпатской Руси Ю. Химинец с удовольствием цитировал нацистскую «Фелькишер Беобахтер», писавшую, что «активное участие в выборах было результатом… национального пробуждения украинства». С нацистскими оценками выборов в сейм Карпатской Украины вполне солидарны и современные украинские ученые, по мнению которых, «выборы показали зрелость закарпатского избирателя».

Чехословацкий президент Э. Гаха, имевший конституционное право назначить день открытия первой сессии сейма Подкарпатской Руси, затягивал с определением этой даты, поскольку чехословацкой разведке стало известно о подготовке в штабе «Карпатской Сичи» военного переворота в Подкарпатской Руси. Еще до выборов в сейм Прага предприняла попытку восстановить контроль над ситуацией, введя своего представителя генерала Л. Прхалу, командовавшего чехословацкими войсками в Подкарпатской Руси, в состав правительства Волошина, но переломить ход событий было уже невозможно. Процесс распада второй чехословацкой республики стал необратимым.

Кампания, организованная режимом Волошина против назначения Л. Прхалы на должность третьего министра правительства Подкарпатской Руси, которая оставалась вакантной после увольнения чешскими властями русофила Э. Бачинского, показала, что Прага стремительно утрачивала контроль над Подкарпатской Русью. «Карпатская Украина протестует против назначения министра-чеха. Третий министр должен быть украинцем!», - писал волошиновский официоз, сообщая о многотысячных демонстрациях протеста против политики Праги в населенных пунктах Подкарпатья. Для оказания давления на Прагу окружение Волошина апеллировало к Германии и немецкому общественному мнению. «Немецкая пресса опубликовала подробные сообщения о возмущении и сопротивлении Карпатской Украины против назначения генерала Прхалы министром, - писала «Новая Свобода» в статье под названием «Немецкая пресса предостерегает Прагу». – Ведущие немецкие издания занимают негативное отношение к этому намерению пражского правительства. «Ессенер Националь Цайтунг» - орган маршала Геринга – опубликовал острую статью против назначения генерала Прхалы…, указывая на то, что генерал Прхала женат на московке и известен как симпатизант России…»

Ориентация волошиновской Карпатской Украины была откровенно пронемецкой, а ее пресса отличалась оголтелым пронацистским тоном и сервильностью перед Берлином. «Новая Свобода» часто помещала почтительно-подобострастные материалы о Гитлере и Германии, с видимым удовольствием отмечая мощь немецкой армии и рост влияния Германии в Юго-Восточной Европе. По свидетельству современников, передачи местного радио начинались с неизменных приветствий Гитлеру и «батьке» Волошину. Германия достаточно оперативно установила прямые официальные контакты с руководством Карпатской Украины. В Хусте было создано немецкое консульство; в декабре 1938 г. между Германией и Карпатской Украиной были подписаны два торговых соглашения. Руководство Карпатской Украины во главе с Волошиным демонстрировало настолько искренние и глубокие симпатии к немецкому нацизму, что это делает неубедительными попытки современных украинских историков представить контакты волошиновского режима с нацистской Германией лишь как вынужденное тактическое маневрирование и «свидетельство того, что судьба европейских держав решалась тогда в Берлине, и Волошин не был исключением».

В ночь на 14 марта 1939 г. словацкий парламент провозгласил суверенитет и заявил о выходе Словакии из состава федеративной Чехо-Словакии. В это же время вооруженные формирования «Карпатской Сичи» начали заранее согласованный с Берлином вооруженный путч, сделав попытку захватить склады с оружием, административные учреждения и разоружить местную полицию и жандармерию. Сичевикам удалось захватить вокзал, почту, а также разоружить несколько военных патрулей. Поднятый по тревоге генералом Прхалой Хустский стрелковый полк и части 12 чехословацкой стрелковой дивизии получили приказ восстановить порядок; на улицы Хуста были выведены легкие танки и артиллерия. В столице Подкарпатской Руси в ночь на 14 марта «шли настоящие уличные бои сичевиков с регулярной армией Чехословакии, в рядах которой проходили службу местные русины. …Фактически, …шли бои подкарпатских русинов с галичанами, пытавшимися захватить власть…» При поддержке бронетехники чехословацким подразделениям удалось сломить главный очаг сопротивления сичевиков в хустском отеле «Коруна», где было взято в плен около 50 повстанцев. Помимо Хуста, вооруженные столкновения чехословацкой армии с формированиями «Карпатской Сичи» произошли в Малом Березном, Торуни и других населенных пунктах Подкарпатья. Путч сичевиков был в итоге подавлен, количество жертв исчислялось сотнями раненых и убитых; основные потери понесли путчисты.

Тем не менее, ликвидация путча не означала стабилизацию положения и восстановление чехословацкого контроля над Подкарпатской Русью. В ночь на 14 марта, одновременно с попытками сичевиков захватить власть в Подкарпатской Руси, венгерские войска по договоренности с Гитлером перешли новую венгерско-чехословацкую границу на подкарпаторусском участке и начали оккупацию Подкарпатской Руси. Столкнувшись с активным сопротивлением частей 12 чехословацкой стрелковой дивизии, личный состав которой в значительной степени состоял из местных русинов, венгры на некоторые время были вынуждены прекратить продвижение. По данным чешских историков, в боях с венгерской армией на территории Подкарпатья в марте 1939 г. погибло как минимум 40 чехословацких военнослужащих и около 100-120 было ранено. С окончательной ликвидацией второй чехословацкой республики и оккупацией Чехии германским вермахтом 12 чехословацкая дивизия прекратила сопротивление и вскоре вся территория Подкарпатской Руси была оккупирована Венгрией, вооруженные силы которой быстро подавили вооруженное сопротивление украинских сичевиков. Берлин, сполна использовав оуновцев для расшатывания и дестабилизации Чехословакии, в нужный момент без сожаления пожертвовал ими в пользу более важного союзника в лице Венгрии.

Накануне венгерской оккупации, когда части 12 чехословацкой дивизии еще продолжали оказывать сопротивление венгерским войскам, 15 марта 1938 г. в Хусте состоялось заседание сейма Подкарпатской Руси, на котором был принят конституционный закон, провозглашавший образование «независимого государства» под названием «Карпатская Украина» во главе с президентом. Большинством голосов президентом новообразованного государства был избран А. Волошин. Государственным языком Карпатской Украины был объявлен украинский язык; цветами государственного знамени – синий и желтый; государственным гимном – «Ще не вмерла Украина». «После вчерашних трагических часов, когда в столице Карпатской Украины лилась украинская кровь, мы обсуждаем сейчас под звуки артиллерийской канонады первый конституционный закон Карпатской Украины, - заявил в своем выступлении на заседании сейма 15 марта 1939 г. известный украинофильский политик М. Бращайко. – После тысячелетней неволи наша земля становится свободной, независимой и заявляет перед всем миром, что она была, есть и будет украинской. И если нашей молодой державе не суждено долго жить, то наш край уже навсегда останется украинским». В своих последних предсказаниях Бращайко оказался прав. «Молодой державе» действительно было не суждено долго жить; что касается украинского будущего Подкарпатской Руси, то с присоединением к СССР в 1945 г. оно было обеспечено советской политикой украинизации карпатских русинов.

Современные украинские исследователи исключительно высоко оценивают провозглашение Карпатской Украины 15 марта 1939 г., трактуя это скорее опереточное событие, являвшееся лишь рабочим звеном «восточноевропейского проекта» гитлеровской Германии, как «победу украинской правды за Карпатами, ознаменовавшее консолидацию украинских сил и превращение этнической массы в народ». Между тем, символичным выглядит то, что заседание сейма, на котором было объявлено о создании нового государства, оказалось последним, а провозглашенное на нем государство «Карпатская Украина» - мертворожденным. Показателем жизнеспособности новорожденного государства служит тот факт, что уже на следующий день, утром 16 марта новоизбранный президент «Карпатской Украины» Волошин в спешке покинул его территорию перед наступающими венгерскими войсками, эмигрировав вместе со своей свитой в Югославию через территорию Румынии. Впоследствии, после полуторамесячного пребывания в Берлине, Волошин поселился в столице протектората Богемия и Моравия Праге, где ему была предоставлена возможность читать лекции в Украинском свободном университете.

Очень скоро те из окружения Волошина, кто пытался создать в Праге эмигрантский центр, представляющий интересы Карпатской Украины, с разочарованием обнаружили, что их усилия «…противоречили интересам Германии. Во имя сохранения хороших немецко-венгерских отношений …любая деятельность, направленная на поддержку Карпатской Украины, с осени 1939 года была в Праге невозможна. Отношения украинской эмиграции с чехами после марта 1939 г. были осложнены отсутствием какой-либо платформы для конструктивного сотрудничества.… Для чешской общественности, которая в ходе войны все больше склонялась к необходимости советской помощи для восстановления довоенного положения, украинское стремление к независимости становилось еще менее приемлемым, чем раньше».

Не только стремительное фиаско едва провозглашенного карпатоукраинского государства во главе с Волошиным, но и полная ликвидация Чехословакии не вызвали сочувствия русинской общественности Северной Америки, которая усматривала причины происшедшего в политике самой Праги, которая в 1920-е гг. целенаправленно поддерживала украинское движение в Подкарпатской Руси, способствуя распространению украинской идентичности среди русинов. «Падение Чехословакии вызвали сами чехи, когда корыстно управляли народами, входящими в состав Республики. …Согнали на Подкарпатскую Русь со всего мира украинскую сволочь, чтобы те вызвали языковой спор… Чехов покарал не Гитлер, а Божье провидение…», - резюмировал «Американский Русский Вестник» 16 марта 1939 г., комментируя известия об окончательной оккупации чешских земель нацистской Германией.

Геровский А. Карпатская Русь в чешском ярме // Путями истории. Общерусское национальное, духовное и культурное единство на основании данных науки и жизни. Под редакцией О.А. Грабаря. Том I. Нью-Йорк, 1977. С. 227-229.

Там же. С. 250-253.

Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. September 29, 1938. № 39.

Геровский А. Указ. соч.

Химинець Ю. Закарпаття – земля української держави. Ужгород, 1991. С. 55.

Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. October 20, 1938. № 42.

Годьмаш П., Годьмаш С. Подкарпатская Русь и Украина. Ужгород, 2003. С. 103.

Худанич В. Діяльність автономного уряду Карпатської України в 1938-1939 рр. // Zakarpatská Ukrajina v rámci Československa (1919-1939). Prešov, 2000. С. 106.

Magocsi P.R. The Rusyn – Ukrainians of Czechoslovakia. An Historical Survey. Wien, 1983. P. 44.

Геровский А. Указ. соч. С. 258-259.

Magocsi P.R. The Rusyn – Ukrainians of Czechoslovakia. An Historical Survey. P. 45.

Borák M. Obrana republiky na Podkarpatské Rusi v letech 1938-1939 // Vznik ČSR 1918 a Podkarpatská Rus. Sborník z mezinárodní konference v Praze. Praha, 1999. S. 89.

Нова Свобода. 3 січня 1939. Число 2.

Encyclopedia f Rusyn History and Culture. Revised and Expanded Edition. Edited by Paul Robert Magocsi and Ivan Pop. University of Toronto Press, 2005. P. 228.

Нова Свобода. 22 січня 1939. Число 13.

Годьмаш П., Годьмаш С. Указ. соч. С. 120.

Нова Свобода. 7 січня 1939. Число 4.

Magocsi P.R. The Shaping of a National Identity... P. 144.

Нова Свобода. 2 березня 1939. Число 46.

Amerikansky Russky Viestnik. Homestead, PA. November 24, 1938. № 47.

И КТО ТАКИЕ ПОДКАРПАТСКИЕ РУСИНЫ, КАРПАТОРОССЫ

Кирилл Фролов

5 марта исполнилось 200 лет со дня рождения о. Иоанна Раковского, выдающегося карпаторусского просветителя Иван Раковский более других угро-русских писателей и народных деятелей потрудился над распространением в Угорской Руси общерусского литературного языка. По этому вопросу он высказался следующим образом:

«Наша Угорская Русь никогда ни на минуту не колебалась заявить свое сочувствие к литературному соединению с прочей Русью. У нас: никогда и вопроса не было по части образования какого-нибудь отдельного литературного языка»

Газета «Свет». Ужгород, 1868

Другая великая заслуга Раковского — это возрождение Православия. Сам он, будучи священником-униатом, не решился открыто порвать с Ватиканом, однако воспитал свой приход в преданности восточному христианству и русскому национальному самосознанию. После его смерти жители села Иза, где служил Раковский, в открытую перешли в православие, вслед за чем, собственно, и начался крестный путь Подкарпатской Руси. Против крестьян Изы было возбуждено два политических процесса (так называемые Мармош-Сигетские процессы). А впереди подкарпатских патриотов России ждали бессудные убийства, тюрьмы, ссылки и концлагеря — такие, как Талергоф и Терезин. Люди, зомбированные укронацистской пропагандой, будут говорить» этого не может быть, какие еще русины, карпатороссы за Карпатами? Может, еще как может. О том, что такое Подкарпатская Русь и кто такие русины или карпатороссы и каковы «сакральные смыслы Подкарпатской Руси», изложено ниже.

Апостол Карпатской Руси

Рака с мощами в Свято-Никольском монастыре

В июне 1999 года в селе Иза Хустского района Закарпатской области, в Свято-Никольском монастыре были обретены нетленные мощи архимандрита Алексия (Кабалюка).

Прежде чем перейти к описанию жития этого апостола Карпат 20-го века, необходимо вкратце обрисовать историю Подкарпатской Руси — уникального острова Православия на земле св. Кирилла и Мефодия.

Историческое имя карпатской ветви русского народа — угро-руссы. Угры (мадьяры), будучи еще язычниками, пришли на Тиссо-Дунайскую равнину ок. 896 г., где попали под культурное влияние православного прарусского народа, поселившегося на южных склонах Карпат по меньшей мере с VI века и являющегося старейшим, «материнским» субэтносом. Первые угорские короли полностью признавали за угро-руссами их религиозные, национальные и политические права до тех пор, пока в Угрии преобладало православное (византийское и русское) влияние над латино-немецким.

Оказав важные услуги мадьярам при завоевании Угрии, угро-руссы занимали ключевые должности в венгерском королевстве.

Угро-руссы были крещены в течение IX века, раньше, чем остальная Русь, и после отпадения от Православия Римского Патриархата в 1054 году оставались верны Православной Церкви. Первое давление на православных угро-руссов было осуществлено мадьярским королем Стефаном. В ответ на притязания католиков, отнимавших у православных храмы и насильно перекрещивающих угро-руссов в латинство, разгорелось первое угро-русское восстание под предводительством Купы Стренчаника, Уйки и Киамы, которое было жестоко подавлено. После татарского нашествия в 1241 году Угорская Русь долго находилась в запустении.(Ф. Ф, Аристов»Карпато-русские писатели» Москва,1916 год.).

В 1526 г. (после битвы при Могаче) Западная Угрия вместе с Угорской Русью отошла под власть Австрии. С 1614 года и по 1649 год продолжается отчаянная борьба угро-руссов против попыток унии. Первое время униаты просто изгонялись ими, однако в 1649 году 63 русских священника подписали документ об унии с Римом, после чего подтвердились обструкции со стороны народа. На какое-то время православный народ остался без епископов и внешне подчинился униатам, но при первом же всплеске карпаторусского национального движения вновь стал возвращаться к отеческой вере.

Карпаторусское национальное движение сразу же активизировалось при малейших послаблениях австрийской политики. Так, как только императрица Мария-Терезия разрешила преподавать в униатских семинариях на русском языке и произносить проповеди по-русски, сразу же начали свою просветительскую деятельность знаменитые угро-русские «будители» — Иван Орлай (1770-1829), Михаил Балудянский (1764-1847), Петр Лодий (1764-1829), Юрий Венелин (1802-1839). Эти карпаторусские интеллигенты в следствии австрийских репрессий при императоре Леопольде II переселяются в Россию. Лодий стал ректором С-Петербургского университета, Балудянский — воспитателем великого князя (будущего императора Александра I). Орлай — доктор философии Кенигсбергского университета, почетный член Российской Академии наук, действительный член общества Истории и Древностей Российских — важен для нас как первый карпаторусский историк. Угро-русским национальным катехизисом стала его статья «История о карпато-россах или о переселении россиян в Карпатские горы и о приключениях с ними случившихся» («Северный вестник», 1804 г.). А Венелин сделался одним из основоположников русского славянофильства, воспитав притом виднейших русских общественных деятелей Ивана и Константина Сергеевичей Аксаковых.

Важнейшей фигурой карпаторусского возрождения является Александр Духнович (1803-1865) — литератор, просветитель и историк. Наиболее известное его произведение — «Истинная история карпато-россов» (рукопись помечена 1853 г., напечатана в Москве в 1914 г.). Национально-политическим credo всех карпато-русских интеллегентов была идея национально-культурного единства с остальными русскими. В целях просвещения карпатороссов Духнович пишет «Сокращенную грамматику русского языка».

Александр Духнович

К разработкам «украинского» литературного языка Духнович относился резко критически, по поводу украинофильского литературного и политического сепаратизма, культивируемого тогда австрийскими властями, Духнович писал: «Простите братья, не оскорбляю никого, но сказати должен я правду, что в тех наших украинских повестях нет доброго вкуса». Относительно «украинской» орфографии, насильственно веденной в Австрийской Галичине, Духнович указывал, чтобы книги не были писаны «по новой немецко-галицко-русской ортографии, бо у нас тую ортографию и мужик не терпит». Духнович является автором народного гимна Угорской Руси. За свои убеждения Духнович преследовался мадьярами, до конца своих дней находясь под постоянным полицейским надзором.

Следует отметить двух других карпаторусских «патриархов» — Адольфа Добрянского (1817-1901) и Ивана Раковского (1815-1885).

Добрянский был крупнейшим историком, богословом и политическим лидером угро-руссов. Им созданы знаменитые манифесты: «Проект политической программы для Руси Австрийской» (1817 г.), «О современном религиозно-политическом положении австро-угорской Руси» (1885 г.). «Наименование австро-угорских русских» (1885 г.) «Материалы для памятной записки галицких русских» (1885 г.). «программа для проведения национальной автономии в Австрии» (1885 г.). Как богослов Добрянский, формально оставаясь греко-католиком, был апологетом православия и единомышленником А.Хомякова, вместе с ним полемизировал с российскими либералами.

Проф. А.Будилович (друг и зять Добрянского) написал работу «Об основных воззрениях А. И. Добрянского». Представляется уместным привести небольшой отрывок из нее: «Добрянский был непримиримым врагом язычного раскола в среде ветвей русского народа. Возникновение и распространение у малорусов и червонорусов особого образованного языка, как бы плеонастического дублета для языка Пушкина и Гоголя, он считал предательской изменой и вековым преданиям русского народа, и кровным интересам как этого народа, так и всего греко-славянского мира».

Иван Раковский более других угро-русских писателей и народных деятелей потрудился над распростанением в Угорской Руси общерусского литературного языка. По этому вопросу он высказался следующим образом: «Наша Угорская Русь никогда ни на минуту не колебалась заявить свое сочувствие к литературному соединению с прочей Русью. У нас: никогда и вопроса не было по части образования какого-нибудь отдельного литературного языка» (газета «Свет». Ужгород, 1868).

Иван Раковский

Другая великая заслуга Раковского — это возрождение православия. Сам он, будучи священником-униатом, не решился открыто порвать с Ватиканом, однако воспитал свой приход в преданности восточному христианству и русскому национальному самосознанию. После его смерти жители села Иза, где служил Раковский, в открытую перешли в православие, вслед за чем, собственно, и начался крестный путь Подкарпатской Руси. Против крестьян Изы было возбуждено два политических процесса (так называемые Мармош-Сигетские процессы). А впереди подкарпатских патриотов России ждали бессудные убийства, тюрьмы, ссылки и концлагеря — такие, как Талергоф и Терезин.

Угорская Русь первой половины XX века породила такого духовного лидера, как иеромонах Алексий (Кабалюк), ставший во главе массового движения карпатороссов за возвращение в православие, охватившего всю Подкарпатскую Русь.

Когда Австрия распалась, а Россия была повержена революцией и гражданской войной, карпатороссы самоопределились как государство-субъект чехословацкой федерации, принципиально отказавшись войти в состав новосозданной Западно-Украинской Народной республики (Галичины).

Провозглашая ЗУНР, ее вожди провозгласили и вхождение в ее состав Подкарпатской Руси, не будучи никем уполномоченными и не имея но то ни морального, ни юридического права. Никакого волеизъявления на этот счет народа Подкарпатской Руси не было. Больше того: связать свою судьбу с правительством ЗУНР, состоящей из «мазепинцев»-русоненавистников, у карпатороссов не было и не могло быть никакого желания.

Подкарпатская Русь была присоединена к Чехословацкой республике согласно международному договору, подписанному 10 сентября 1919 г. в Сен-Жермене Великой Антантой и присоединившимися к ней державами, с одной стороны, и представителями Чехословацкой республики — с другой. От имени Чехословакии договор был подписан д-ром Бенешем, ставшим потом президентом страны.

Сен-Жерменским договором Подкарпатской Руси была гарантирована «полнейшая степень самоуправления, совместимая с понятием единства Чехословакии» (ст. 10). Подкарпатской Руси должен был быть предоставлен свой собственный законодательный сейм (в ведении которого должны были входить все вопросы, касающиеся языка, школы и вероисповеданий, местной администрации, и все другие вопросы, определенные законами чехословацкого осударства) и автономное правительство, отвественное перед сеймом (ст. 11). Во главе администрации должен был быть губернатор, назначенный президентом республики и ответственный перед карпторосским сеймом (ст. 11). Чиновники в Подкарпатской Руси должны назначаться, по возможности, из местного населения (ст. 12). Сен-Жерменский договор гарантировал Подкарпатской Руси право быть соответствующе представленной в чехословацком парламенте (ст. 14). Контроль за выполнением Договора вменялся Лиге Наций (ст. 14).Однако,все эти установления были проигнорированы Чехословакией. Вопреки договору Подкарпатская Русь была разделена между субъектами федерации: ее часть (так называемая Пряшевская Русь с 250 тысячами карпатороссами) была присоединена к Словакии. Никакого сейма создано не было. На основные должности в администрации назначались чехи.

Чехословацкое правительство начало проводить искусственную украинизацию Карпатской Руси, видя в этом средство для отсрочки предоставления автономии и ослабления движения карпатороссов. Правительство специально выписывало и командировало в Закарпатье галицийских «самостийников». Вплоть до 1937 r было запрещено преподавание в школах на русском языке «Самостийники» имели в Чехословакии три учебных заведения, финансируемые правительством. Карпатороссы — ни одного. Галицийские самостийнические издательства, культурные общества также финансировались за счет государства, в то время как проф. Геровский, крупнейший карпаторусский лингвист находился в 1936 г под домашним арестом.

Невзирая на систематическую двадцатилетнюю политику насильственной украинизации, осуществлявшейся силами чешского правительства, римско-католической церкви, социал-демократов и коммунистов, результаты украинизации к 1938 г. оказались ничтожными. Из 8 депутатов и сенаторов, представлявших русский народ в чехословацком парламенте, семеро были русские патриоты, и только один. избранный чешскими и мадьярскими избирателями, считал себя украинцем. На Пряшевской Руси, переданной Словакии, все население голосовало за русских депутатов «Украинцы» даже не осмеливались выдвигать своих кандидатов. А на референдуме, проведенном на Подкарпатской Руси в 1938 г, 76 % опрошенных высказались за русский язык как язык официальный, язык преподавания и т. д. В политической жизни только те партии могли существовать на Подкарпатской Руси, которые поддерживали русскую идею. 8 мая 1919 г была создана Русская Народная рада. Количественно самой сильной русской партией был автономный Земледельческий Союз, вождем которого был Андрей Бродий. Интересы карпатороссов отстаивала также Аграрная партия.

В 1938 г. АЗС и Аграрная партия объединились в Русский блок. В 38-39 гг. перед лицом гитлеровского нашествия Чехословакия пошла на уступки — в мае 1938 г была провозглашена автономия Подкарпатской Руси.

Было создано первое автономное правительство Карпатской Руси (октябрь 1938 г.), в котором А. Бродий стал председателем Совета Министров и министром народного просвещения. К сожалению, впервые созданное, русское правительство совершило серьезную ошибку, включив в свой состав проукраинского политика Августина Волошина, ставленника гитлеровской Германии. Менее чем через три недели после образования карпаторосского правительства премьер-министр.

Бродий был арестован, а премьером назначен униатский священник Августин Волошин, фактический ставленник Рейха. Волошин переименовал Подкарпатскую Русь в «Карпатскую Украину» и возмечтал сделать из нее «Пьемонт» для создания »Великой Украины» Однако в 1938-39 гг. нацисты отдали Подкарпатскую Русь Венгрии. Для русинов был создан концентрационный лагерь в Рахове, где охранниками и палачами были галицийские «сичевые стрельцы».

В 1939 г. Подкарпатскую Русь оккупирует Венгрия. Приведем свидетельство, карпаторусского общественно-политического деятеля Михаила Прокопа:

«Венгерские власти желали ликвидировать в самый короткий срок не только русский литературный язык, но и весь русский народ, живущий на южных склонах Карпатских гор, превратив его в мадьярский. И при этом они совершенно чистосердечно удивлялись тому сопротивлению, какое оказывал их планам русский народ… Разрушались памятники Пушкину, Добрянскому, Митраку, сжигались русские городские, сельские и общественные библиотеки, уничтожали русскую кооперацию. Русская молодежь протестовала. Мадьярские жандармы и полицаи брали учеников гимназий с уроков и избивали их…»

В конце 1939 г Польша была разделена между Германией и СССР. На Руси началось брожение. Особенно молодежь начала вести себя по отношению к мадьярским властям вызывающе. Все были уверены, что в скором времени Россия освободит и наш народ от векового мадьярского ига. Слова «Советский Союз» у нас никто не употреблял, для нас СССР был Россией.

Теперь все еще более смело качали вести себя, а если кому угрожало преследование, арест, тот убегал в Россию. Так постепенно, незаметно началось бегство нашего населения в СССР.»

Тысячи карпатороссов, перейдя Советскую границу, попадали в ГУЛАГ. Единственным избавлением от концлагеря по время Великой Отечественной войны для карпаторосса было вступить в чешскую армию генерала Свободы, формировавшуюся на территории СССР и состоявшую в значительной степени из карпатороссов.

По окончанию Великой Отечественной войны Подкарпатская Русь, без всякого собственного волеизъявления была расчленена между Чехословакией и СССР (ныне Пряшевская Русь находится на территории Словакии).

В СССР карпатороссы были насильственно украинизированы, в паспортах в обязательном порядке ставилось «украинец». Теперь уже большевиками был создан концентрационный лагерь в Сваляве, где заключенные должны были проходить украинизаторские «курсы повышения квалификации». Было украинизировано около 500 русинских школ, в ГУЛАГ отправлено 187 тыс. русинов. Готовилась полная депортация этого абсолютно прорусски настроенного народа, который в отличие от галичан, практически не дал пронацистских формирований, но, наоборот, молодежь которого тысячами бежала в СССР, чтобы бить Гитлера…

Подкарпатская Русь юридически и фактически вышла из состава Чехословакии в ноябре 1944 г. как суверенное государство. Первый съезд народных комитетов суверенной республики Закарпатская Украина избрал высший законодательно-исполнительный орган государства — Народную Раду республики Закарпатская Украина, которая и была обязана осуществить решения съезда о воссоединении с Советской Украиной. Народная Рада конституировала государственность, создавая необходимые институты — например, ее постановлением от 18.11.44 г. был создан Суд Закарпатской Украины, декретом от 27 от 12.01.45 г. утверждена присяга госслужащего Закарпатской Украины и т. д.

Однако 25 июня 1945 г СССР и Чехословакия подписали Договор «О Закарпатской Украине» (без какого-либо участия присоединяемого государства), согласно которому Закарпатская Украина присоединялась к СССР. Не успели стороны обменяться грамотами, как 22 января 1946 г.

Президиум Верховного Совета Украины принял постановление «Об образовании Закарпатской области в составе УССР». Таким образом, суверенная русинская республика с президентом и органом законодательной власти — Народной Радой — без всякого волеизъявления народа была ликвидирована и присоединена к Советской Украине как обыкновенная область.

После распада СССР в «независимой Украине» судьба древнего православного карпаторусского народа, более, тысячи лет имевшего свою культуру и государственность, сложилась трагически. Русинство жестко подавляется, карпаторусский народ лишен всех национальных прав. даже права на свое национальное имя.

На Подкарпатской Руси 1 декабря 1991 г. был проведен референдум, на котором 78% населения высказалось за автономию в рамках Украины. Естественно, Украина проигнорировала результаты этого референдума.

В 1992 г Закарпатский областной Совет вынес решение о признании русинской национальности и обратился в Верховную Раду Украины с просьбой решить этот вопрос на государственном уровне. Но ВР, вопреки собственным законам и международному праву, до сих пор не восстановила русинскую национальность, имя которой было ликвидировано украинскими коммунистами. Какой показательный пример советской национальной политики — на территории Великороссии была создана масса «автономных республик» и «автономных районов», а Украине передавались великорусские и карпаторусские земли без всяких прав не только на административную, но даже на национально-культурную автономию.

2.Житие священномученика Алексия (Кабалюка) и других исповедников Подкарпатской Руси

Одним из зачинателей Православного движения в Угорской (Карпатской) Руси был униатской священник Иван Раковский, настоятель прихода села Изы (1885). Выдающийся литератор, русский патриот, воспитавший свой приход в любви к Православию, однако сам порвать с Ватиканом не решился. После смерти Раковского, воспитанное им поколение стало думать об открытом переходе в Православие. Хотя в Венгрии по конституции была обеспечена религиозная свобода, на практике либеральное законодательство «просвещенной Австро-Венгерской монархии» не распространялось на православных. Так, можно было переходить из римо-католичества в какую угодно религию, даже в иудейство, но только не в Православие. Поэтому, когда жители села Изы заявили властям о своем возвращении из унии в Православную веру, начался их крестный путь. В 1903 году крестьяне села Изы в одно из воскресений пропели в церкви Символ Веры, исключив из восьмого члена слова «и от Сына». Этим прихожане фактически заявили о своем переходе в Православие.

Тотчас село было наводнено венгерскими жандармами. Начались поголовные обыски, конфисковали все богослужебные книги и даже иконы. Жандармы простояли в Изах несколько месяцев, бесплатно отбирая у крестьян провизию, всячески притесняя их и глумясь над женщинами. Долго терпело беззащитное население всевозможные обиды. Наконец, доведенные до отчаяния, некоторые стали поговаривать: «Пора придти к русским и выгнать мадьяр!» Этого стало достаточно, чтобы возбудить дело о государственной измене. Многих крестьян арестовали, а 22 человека были привлечены к суду.

Участники Мараморошского судебного процесса

Дело, названное «Первый Мармарош-Сиготский процесс», слушалось в 1904 году, при этом обвинение в «государственной измене» было заменено на неопределенное обвинение в «подстрекательстве против мадьярской национальности». Крестьян Иоакима Вакарова, Василия Лазаря и Василия Каменя приговорили к 14 месяцам тюрьмы и, сверх того, к уплате огромного денежного штрафа. Кроме того, им присудили огромные судебные издержки. Все эти меры разорили крестьян, хозяйство которых и так было сильно подорвано жандармским постоем и административными штрафами, взимавшимися, когда главы семейств находились в заключении. С молотка были проданы за бесценок земля, дома, скот, домашняя утварь. Крестьяне вышли из тюрьмы нищими, их семьи ютились у односельчан и жили на средства православной общины села Изы. Но Иоаким Вакаров и его товарищи не пали духом и занялись поденным трудом. Несмотря на то, что село Изы находилось всего в пяти верстах от города, правительство распорядилось на средства крестьян построить в селе жандармскую казарму. Вскоре Иоаким Вакаров был схвачен жандармами и умер под пытками. Крестьяне погребли его без священника, с пением «Святый Боже».

Смерть Вакарова только усилила православное движение. В Православие перешли многие села — Лучки, Теребля и другие. Крестьяне занялись поиском священника, и с этой целью обратились к сербскому епископу Богдановичу в Будапешт. Богданович испугался конфликта с властями, и не принял делегацию. Тогда крестьяне отправились в Карловцы к сербскому патриарху Бранковичу (тогда все православные венгерской части империи находились в юрисдикции Сербской Церкви). О русских священниках нельзя даже было и думать. Только позже юрисдикции Русской Церкви над Карпатами добился архиепископ Антоний (Храповицкий), но для этого потребовались вся энергия и талант этого выдающегося архиерея.

Патриарх Бранкович так описывал этот визит:

«Явились ко мне крестьяне из села Иза, просили принять их в лоно Православной Церкви и прислать священника. Я долго с ними беседовал, наконец, сказал им, что ввиду правительственного террора не решусь дать им священника. Потупились русские крестьяне, затем, очнувшись от горя, громко и твердо сказали мне: «Ты православный святитель, но мы вызываем тебя на страшный суд и ты дашь ответ Господу Иисусу Христу». Тут я уж смутился духом и решил исполнить свой долг. Призвал к ним священника Петровича и… обещал послать его к ним. Но тем временем мукачевский униатский епископ, узнав, что село Изы получит православного священника, поспешил в Вену и доложил императору, что если появится в той местности православный священник, то он, епископ, останется без епархии, так как народ немедленно перейдет в Православие. И король-император повелел передать мне, что он не желает назначения православного священника в село Изы. В Австро-Венгрии, где конституция — всего лишь фикция, желание короля…, и я священника не послал, и теперь суди меня Бог на страшном суде».

Изяне совершали требы сами, а детей тайком посылали в Буковину к румынскому священнику, который их крестил. Построенный крестьянами молитвенный дом был разрушен жандармами, а самим верующим запретили собираться на общие молитвы. Однако вслед за Изами целые села стали переходить в Православие.

В 1910 году Угорская Русь получила, наконец, своего религиозного вождя в лице иеромонаха Алексия (Кабалюка). Этот подлинный исповедник Православия родился в карпато-русской деревне Ясенье, и в детстве поступил послушником в униатский монастырь Кишь-Баранья, но его чуткая душа не могла примириться с ложью унии; он бросил униатский монастырь, перешел в Православие и бежал на Афон, где нашел пристанище в русском Свято-Пантелеимоновом монастыре. Слух о нем дошел до крестьян Изы, и они обратились к о. Алексию с просьбой стать у них священником. Никакие препятствия, муки, гонения, не могли остановить о. Алексия перед тем, куда звала его горячая вера и желание дать своему народу духовную опору во дни нового гонения. Он приехал в Угорскую Русь простым точильщиком, потому что не хотел жить на средства прихожан.

Отец Алексий обходил все села, перешедшие в Православие, совершал требы и таинства, наставлял и укреплял в вере. В селе Иза он в один день крестил 200 детей и причастил более тысячи верующих, а в течении двух дней крестил 400 крестьян из соседних сел. Эти цифры наглядно свидетельствуют о размахе Православно-русского возрождения в Угорской Руси. В ответ усилились гонения. Жандармы окружали церкви, обыскивали дома, отбирали книги, образа, крестики и молитвенники. На крестьян налагали непосильные денежные штрафы, во все села были введены жандармы, закрывались молитвенные дома. Всех, перешедших в Православие, сажали в тюрьмы. Но в ответ все новые села переходили в Православие.

На о. Алексия началась настоящая охота, и он был вынужден бежать в Америку, где находилась большая карпато-русская колония. Там он, вместе с священномучеником Александром Хотовицким, продолжал свой миссионерский подвиг, и сотни тысяч карпатороссов вернулись к вере отцов. Отец Алексий вел обширную переписку со своей карпато-русской паствой, и австро-венгерские власти стали арестовывать каждого, кто получал письма с американской маркой. В тюрьму были брошены несколько сот человек, в том числе все родственники отца Алексия.

Жандармы прибегали к пыткам. Православных подвешивали к дереву так, чтобы ноги не доставали до земли. Через час такого висения из носа, горла, ушей текла кровь. Если несчастный начинал терять сознание, его поливали водой и продолжали истязания. В селе Лежие под пыткой умерла женщина. Многие прошли «мучилищное дерево», но от Православия не отреклись. Другие искали спасения в лесах и горах. Так, одиннадцать девушек, которых наставляла сестра о. Алексия, Василиса, тайно приняли постриг, удалились в горы, построили в лесу дом, и жили там по монашескому уставу.

Жандармы, узнав об этом, нашли их, сорвали одежды, и в одних рубашках загнали в реку, продержав в ледяной воде два часа, а затем бросили в тюрьму. Вот имена этих святых исповедниц: Мария Вакарова, Пелагея Смолик, Анна Вакарова, Мария Мадор, Пелагея Тусть, Пелагея Щербань, Параскева Щербань, Юлианна Азай, Мария Прокун, Мария Довганич, Анна Камень. В 1910 году православные люди, оставшиеся без священника, обратились за содействием к России. В русский Яблочинский монастырь Холмской епархии были отправлены кандидаты для рукоположения: Василий Камень, Василий Вакаров и другие. Архиепископ Евлогий (Георгиевский) и граф А. И. Бобринский с любовью их приняли и устроили в монастыре.

Жители села Изы собирались на молитву у крестьянина Максима Прокопа, а его племянница, Иулиания Прокоп, в 1913 году пострадала за Христа, и стала святой исповедницей. Совсем юной девушкой, она организовала в селе православную женскую общину, которая жила по монашескому уставу. Это было в 1913 году.

В это же время состоялся второй Мармарош-Сиготский процесс, на котором были судимы о. Алексий (Кабалюк), добровольно вернувшийся из США, и 94 крестьянина.

Участники Мараморош-Сиготского процеса, 1924г. После суда, спустя 10 лет.

Разбирательство длилось два года, затем был оглашен приговор — от шести месяцев, до четырех с половиной лет заключения. Во время процесса, ночью жандармы ворвались в село Изы и схватили Иулианию Прокоп с сестрами. Их отправили в казармы, где долго пытали, заставляя отречься от Православия. Затем, облив на морозе водой, жандармы вывели девушек на улицу для устрашения селян. Здесь их обнажили и долго нещадно били. Они выводили исповедниц босыми, с неприкрытой грудью, долго водили их по селу, издевались, надеясь на отречение от Православия.

Однако улицы села были пусты, а жители с негодованием отнеслись к беззаконию, хотя помочь ничем не могли. Униатский священник Андрей Азарий, который вызвал полицию, велел привести к себе Иулианию. Он снова пытался убедить ее отречься от Православия, обещал заступничество, если она, хотя бы притворно, отречется от «московской веры», говорил: «Мне жаль тебя, зачем ты, такая юная, обрекла себя на истязания». Однако Иулиания осталась неколебимой, и пытки продолжались еще три месяца. Никто из сестер Иулиании также не отрекся от Православия.

В начале 1914 года из России в село Иза прибыли иеромонахи о. Амфилохий (Василий Камень), о. Матфей (Василий Вакаров) и о. Серафим (впоследствии он был убит на войне). Они сразу же были арестованы и отвезены в город Хуст. Первых двух выпустили из тюрьмы и отправили под домашний арест, а отца Серафима отправили в армию. Когда началась Первая мировая война, был арестован о. Амфилохий и сорок крестьян. Он был приговорен к 4 годам тюрьмы. Иулианию с сестрами тоже арестовали и под конвоем отправили в город Хуст. Перед вступлением в этот город русской армии тюремщики отпустили сестер, которые потом, после отступления русских, стали вести катакомбный образ жизни, собираясь для молитв ночью. Они ходили за духовным руководством в Кошицкую тюрьму к о. Амфилохию. Одна навещала его как сестра, другая — как дальняя родственница.

В 1917 году — снова домашний арест всех сестер, на этот раз строжайший. Они должны были являться по три раза в день в жандармерию для допросов и истязаний. В 1918 году жандармы избили Иулианию до полусмерти. Все тело ее было покрыто ранами, разбита голова, сломан нос. Все эти пытки сопровождались уговорами отказаться, хотя бы внешне, от исповедания православной веры и монашеского образа жизни. Но Иулиания не отреклась. Ее, окровавленную и обезображенную, жандармы отнесли в подвал и засыпали песком. К подвалу поставили служанку, чтобы никто не мог туда проникнуть. На четвертый день Иулиания очнулась. Жандармы, не ожидавшие, что Иулиания выживет, отнесли ее к отцу и вызвали врача. Однако Иулиания отказалась от врачебной помощи и была исцелена чудом Божиим.

Когда в Венгрии произошла революция, православных русских оставили в покое. Отец Амфилохий продолжал служить в Изе, потом отыскал остальных священников-изян. И проповедь Православия на Карпатской Руси продолжилась.

После падения Австро-Венгрии Карпатская Русь оказалась в составе Чехословакии. Прокатолическое чешское правительство продолжило борьбу с русскостью и Православием в Карпатской Руси.

Предусмотренная Сен-Жерменским договором 1918 года автономия Карпатской Руси не была дарована, продолжалось насаждение унии и «украинизация» — культурная униатская экспансия; и то и другое, впрочем, быстро провалилось. В 1939 году 83% карпатороссов проголосовало на референдуме, за русский язык. У молодого чехословацкого государства не было мощного репрессивного аппарата, без которого оно не могло подавить возрождение Православия.

БУКОВИНА И КАРПАТСКАЯ РУСЬ

Кроме русской Галичины, искусственно объединенной в одно административное целое с чисто польскими землями для создания австрийской “Галиции”, в которой поляки были в привилегированной положении, в состав Австро-Венгрии входили еще и бывшие земли Киевской Руси - Буковина и Карпатская Русь.

Хотя эти земли и находились в составе Австро-Венгрии, их судьбы и жизнь населения были несколько отличны от жизни и судеб Русской Галичины - “Восточной Галиции”, о которой сказано в предыдущем изложении. А потому необходимо, хоть в самых кратких словах, сказать и об этих двух землях Юго-Западной Руси, бывших долгие годы под чужеземной властью.

Буковина

До 1774 года, когда она была аннексирована Австрией, Буковина, после распада Киевской Руси, находилась под властью Молдавских Господарей, бывших в вассальной зависимости от Турции. Высший класс Молдавии быстро ассимилировал высший класс Буковины, что облегчалось единством веры, и через несколько поколений исчез всякий след бывших бояр эпохи Киевской Руси - они превратились в “бояр” молдавских, забывши свое русское происхождение и совершенно оторвавшись от широких народных масс, которые остались русскими, не только по настроениям, но и по языку и особенностям быта, резко отличавшимися от быта молдавских крестьян.

Особенного давления в смысле денационализации и ассимиляции с молдаванами эти русские массы (крестьянство) не испытывали. Власть и “бояр”-помещиков интересовали вопросы социальные - возможность эксплуатации, - а не язык и быт их крепостных крестьян. И, предоставленное себе, буковинское крестьянство оставалось русским, как во времена Молдавии, так и под властью Австрии.

Хотя, как в составной части Австрии, в Буковине официальным языком и считался язык немецкий, не преследовался и русский (народный) язык буковинского крестьянства. С ростом же народного образования русский язык приобретает права гражданства и появляется возможность не только свободно говорить, но и учиться по-русски - на литературном русском языке, правда с незначительными диалектическими отклонениями.

Ни о каком “украинстве” до самого конца 19-го столетия Буковина не знала, пока на нее не обратили внимание “украинствующие” галичане и не начали, при самой энергичной поддержке Правительства, “украинизировать”, считавших себя “рускими” (с одним “с”), буковинцев.

До этого немногочисленная буковинская интеллигенция состояла, главным образом, из священников и учителей и называла и считала себя “руской” - таково было и официальное наименование языка населения: не “украинский”, а “руский”.

Подавляющее ее большинство (как и населения) были православные. Униаты были только в городах, но и они, и считали, и называли себя “рускими”. В столице Буковины - Черновицах была униатская церковь, но население ее называло “руской церковью”, а улица, на которой она находилась, называлась “Русской Улицей” (по-немецки - “Руссише тассе”).

Православная церковь Буковины была очень богата обширными земельными угодьями, завещанными благочестивыми православными “боярами” и благодаря этому могла содержать православные “бурсы” (общежития для учащихся), в которых господствовал “руский” дух, переносившийся после в народные массы, когда бывшие воспитанники “бурс” становились священниками и народными учителями.

Язык интеллигенции, если он и имел некоторые диалектические отклонения от литературного русского языка, всемерно стремился к их устранению и полному слиянию с русским литературным языком. Широкие народные массы, разумеется, имели свой диалект, отличный от русского литературного языка, который они считали “настоящим руским языком”, выражая эту мысль словами: “там (т.е. в России) говорят твердо по-руски”.

Таково было положение до конца 19-го века, и русский литературный язык в Буковине употреблялся, даже в официальных случаях, наравне с языками немецким и румынским. Лучшим доказательством этого служат мраморные доски на здании Городской Думы (Ратуши) Черновиц, водруженные в ознаменование 25-тилетия (в 1873 г.) и 40-летия (в 1888 г.), царствования Австрийского императора Франца-Иосифа 2-го. Надписи на них сделаны на трех языках: немецком, румынском и литературном русском. Но уже на третьей доске (водруженной в 1898 г. в память 50-летия царствования) надпись на литературном русском языке заменена надписью на украинском языке - фонетическим правописанием. Фонетическое правописание было принудительно введено в школах Буковины в конце 19-го века, несмотря на то, что при проведении среди всех учителей анкеты по этому вопросу, только два учителя во всей Буковине высказались за фонетическое правописание, в то время как все остальные категорически и обоснованно против этого возражали. Введение этого правописания, было в соответствии с общей политикой Австрии, направленной к внедрению в сознание широких народных масс сознания их отчужденности от общерусской истории и культуры и созданию русоненавистнических шовинистических “украинских” настроений.

Любопытный документ, характеризующий методам внедрения этих, желательных Австрии, настроений попал в руки русских оккупационных властей, когда в 1914 г. Буковина была занята русскими войсками. В австрийском архиве была найдена собственноручная подписка-обязательство “профессора” (преподавателя) “руского” языка Смаль-Стоцкого, которой он обязывается, если ему будет предоставлено место, преподавать “руский” язык и историю в духе их отдельности и полной отчужденности от общерусской истории, культуры и языка. Смаль-Стоцкий не был исключением. Все учителя в Буковине, начиная с конца 19-го века, если хотели удержаться на службе или получить таковую, должны были быть и активными пропагандистами политики Австрии, направленной к отчуждению населения земель Западной Руси от общерусской культуры и от России.

Соответствующее давление шло и по линии православной церкви. Получение лучших приходов и вообще священнических мест зависело от, если не взглядов, то высказываний, о единстве всей Руси, ее истории, культуры, языка.

Параллельно с этим шла и интенсивная экономическая помощь Правительства всем культурным и хозяйственным организациям Буковины, стоящим на позициях “украинства” и всяческое ущемление их противников.

С привлечением широких народных масс к участию в политической жизни и выборах в Парламент, появились в Буковине и политические лидеры, выступавшие, как представители народа и выразители его настроений и воли, разумеется, в духе австрийского патриотизма и “украинского” шовинизма и руссоненавистничества.

Всякое проявление симпатий к идее единства русской истории и культуры рассматривалось, как нелояльность по отношению к Австрии, со всеми отсюда вытекающими последствиями. Заподозренные в таких симпатиях подвергались всякого рода ограничениям и притеснениям и не могли рассчитывать не только на карьеру на государственной службе, но даже и в свободных профессиях. Находясь под постоянной угрозой обвинения чуть не в государственной измене, которые приводили даже к судебным процессам, особенно в предвоенные годы, сторонники единства Руси бороться с активными, имевшими поддержку Правительства, “украинцами” не могли. А потому им не оставалось ничего другого, как затаиться, скрывать свои настроения и симпатии и молчать в надежде на лучшие времена. Некоторая же часть, потерявши эту надежду, желая лучше устроиться, пополняла ряды “украинствующих”, хотя и не разделяла их взглядов, кое-кто - наиболее активные и непримиримые - эмигрировали в Россию.

“В результате, от имени всего “руского” населения Буковины выступали лидеры его “украинствующей” части, каковыми в годы, предшествовавшие первой Мировой Войне были румын-помещик, фон Василько, даже не говоривший на языке тех, от имени которых он выступал, но зато имевший большие связи в аристократических кругах Вены, и, уже упомянутый “профессор” Смаль-Стоцкий, верный исполнитель всех пожеланий главного лидера - фон Василько и Правительства. Они и возглавляли небольшую группу (5 чел.) депутатов Парламента, выступавших, как представители “руского” населения Буковины и действовавших в полном согласии и контакте с депутатами - “украинцами” из Галичины.

Во время Мировой Войны они всемерно поддерживали Правительство, а в 1918 году, после распада Австрии, совместно с Галичиной, пытались создать Западно-Украинскую Народную Республику.

Но Румыния, претендовавшая на всю Молдавию, включая и русскую часть Буковины, не стала ждать, пока в Буковине будет образован административный аппарат ЗУНР и быстро ее захватила, объявивши ее присоединенной к королевству Румынии.

Попавши с конца 1918 года под оккупацию Румынии, Буковина в дальнейшем никакого участия в бурных событиях годов Гражданской Войны на Украине не принимала и никакой своей, буковинской, истории, кроме истории румынского гнета не имела.

После 2-ой Мировой Войны русская (украинская) часть Буковины была от Румынии отобрана и, путем присоединения к Украинской Социалистической Советской Республике, воссоединена с остальной Русью.

Карпатская Русь

В отличие от Галичины и Буковины, на протяжении веков менявших своих оккупантов и только в конце 18-го века попавших под власть Австро-Венгрии, Карпатская Русь с самого распада Государства Киевской Руси находилась под властью Венгрии. Являясь провинцией королевства Венгрии и деля его исторические судьбы, Карпатская Русь никакой собственной истории, как отдельный политический организм, не имела. Ее высший класс - бояре - был полностью мадьяризирован и забыл свое русское происхождение, религию, язык. Духовенство, оторванное от центров православия, влачило жалкое существование, было само в значительной своей части невежественно и сколько-нибудь заметной роли в деле сохранения или развития национальной русской культуры не играло. Не могло оно и вести успешную борьбу с агрессивным католицизмом, когда он повел наступление и начал вводить унию, рассчитывая, что это будет первый шаг к окатоличиванию.

Только народный массы - бесправное крестьянство - остались верны и своей русскости и своей прадедовской веред хотя, формально, чисто внешне, с переходом в унию высших иерархов, они тоже считались униатами.

Венгрия на эти массы, их настроения и чаяния не обращала никакого внимания. Она довольствовалась тем, что превратила эти, массы в крепостных крестьян помещиков-венгров и никаких усилий к их мадьяризации не предпринимала. Общалась же с ними при посредстве помещиков, а помещики - при посредстве евреев, которые и производили все операции по выполнению крестьянам их повинностей к помещикам и к государству.

Выдвинутая далеко на запад, рассеянная по малодоступным горным местностям отрогов Карпат, Карпатская Русь на протяжении многих веков от остальной Руси была почти полностью оторвана и никакого участия в ее политической и культурной жизни не принимала, хотя в глубинах народного сознания как святыня береглась память о единстве Руси и сознание своей русскости. На эту русскость как уже упомянуто выше, никто не посягал, предоставляя им жить своим бытом. Венгры называли их “русскими”, а российские историки (напр. Бантыш-Каменский)-”угророссами”.

Язык венгров был настолько далек и чужд языку населения Карпатской Руси, что не мог оказать сколько нибудь заметного влияния в смысле мадьяризации языка не только широких масс, но и немногочисленной карпаторусской интеллигенции. В этом отношении Карпатская Русь находилась в более благоприятных, условиях чем Галичина, где сравнительная близость польского языка создавала предпосылки для полонизации населения, к чему всегда стремилась власть, и во времена Польши, и во времена Австрии, достигши в этом не малых успехов, что можно наблюдать и теперь, сравнивал не только язык, но и быт и нравы галичан и главной массы украинцев - уроженцев Российской Украины. Ничего подобного у населения Карпатской Руси мы не видим. Ни внешне, ни внутренне они не показывают никаких следов мадьярского влияния, кроме, конечно, самого незначительного числа мадьяризорванных.

Как было, и чувствовало себя русским во времена Киевской Руси, так и осталось русским население Карпатской Руси до наших дней.

Национально-культурное пробуждение начала 19-го века, бурно проявившееся в Галичине (Восточной Галиции), в Карпатской Руси проявилось в значительно более слабой степени; но все же и там новые идеи национально-русского осознания нашли живой отклик среди интеллигенции, хотя и малочисленной, но менее денационализированной, чем, находившаяся под польским влиянием интеллигенция Галичины.

В широких же массах народа - в крестьянстве - никогда не умирало сознание своего общерусского единства и (правда, невысказанное и неоформленное) тяготение к общерусскому слиянию.

Тяготение это усилилось и окрепло после 1848 года, когда Карпатская Русь, впервые после многих лет оторванности от остальной Руси, встретилась с русской армией, проходившей для подавления восстания тех самых венгров, которые столетиями, как оккупанты, владели их страной. Встреча эта показала, что русские из Великой Руси и русские с Карпат - один народ, с одной верой, с одним языком. Без всяких переводчиков население понимало русских солдат, а, присутствуя на богослужениях, совершаемых полковыми священниками, оно убеждалось, что и вера одна. Естественно, что это усилило прорусские настроения и формировало убеждение, что Русь Карпатская - единокровная и единоверная сестра Великой Руси - России, и что будущее лежит в воссоединении с ней. Настроения эти - напомним - были полностью созвучны с настроениями пробудившейся национально Галичины - теми настроениями, которые господствовали в ней безраздельно до последней четверти 19-го века - до появления “украинства”.

Эти настроения Карпатской Руси, в основном остались неизменными вплоть до самой войны 1914 года. Начавшая проникать из Галичины, украинская пропаганда в Карпатской Руси успехом не пользовалась и кроме считанных единиц из распропагандированной интеллигенции последователей не приобрела.

Когда же наступила война, карпаторусское население - не только интеллигенция, но и много крестьян - подверглись жестоким преследованиям за свое русофильство. Многие поплатились жизнью, ставши жертвами безрассудных расправ, не мало было заключено в концлагеря, еще больше было подвергнуто всякого рода административным притеснениям. Верными и надежными своими подданными Австрия считала только незначительную часть карпатороссов, пошедших по путям “украинства” и руссоненавистничества и, ставших “добровольными жандармами” Австрии, следящими за благонадежностью своих же карпатороссов.

“Украинствующие” этой доносительской своей деятельности не скрывали и писали открыто в газетах. Так, например, газета “Пiдгiрська Рада (1 сент. 1910 г. № 16) пишет: “Мы можем заверить власти, что если они будут так безразлично, со стороны. смотреть на провокационную прививку московщины на нашей земле, а еще больше - ее поддерживать, то наш народ сам положит конец черносотенщине и уничтожит московщину, включая и их потомков, всеми возможными способами, хотя бы это стоило сотни жертв… Не достаточно будет вскоре сухих верб, чтобы вешать на них ренегатское, кацапское стерьво. Уничтожать этих собак без милосердия - это наш девиз. И мы будем уничтожать их без милости”.

А газета “украинской интеллигенции” (так она сама себя называла) “Дiло” в № 8260 (1 ноября 1912 г.) пишет: “Москвофилы ведут изменническую работу, подговаривая народ к отходу от Австрии в решительную минуту и к принятию русского врага с хлебом и солью в руках. Всех, кто подговаривает к чему либо подобному надлежит немедленно арестовать на месте и отдавать в руки жандармерии!”

* * *

Когда Австрия распалась. Карпатская Русь была единодушна в своем желании воссоединиться с Россией. Но в России в то время уже была советская власть, к которой в то время непримиримо относились державы-победительницы и не желали путем включения Карпатской Руси в состав России, выдвинуть границы последней глубоко на запад, к центру Европы. Сильны были и в самой Карпатской Руси настроения противобольшевистские и симпатии к их противникам - зарождавшемуся Белому Движению, которое стояло на позициях национальных и единства Руси, в отличие от интернациональных установок большевиков. Все это вместе взятое сделало невозможным воссоединение Карпатской Руси с Россией сразу же после распада Австрии.

Ей пришлось выбирать одну из, открывшихся перед ней, возможностей принять решение о своем будущем:

1. - Войти в состав новосоздаваемой Западно-Украинской Народной Республики (Галичины) и связать свою судьбу с ее судьбой. Как известно из предыдущего изложения, галицкие и буковинские “украинцы”, провозглашая создание ЗУНР, провозгласили и вхождение в нее Карпатской Руси. Не будучи никем удолномоченными и не имея на это ни морального, ни формального права, не обусловив даже подтверждение этого вхождения волеизъявлением населения Карпатской Руси.

Связывать свою судьбу с правительством ЗУНР, состоявшим из “украинцев”-руссоненавистников и, к тому же, уже в день своего сформирования бежавшего от поляков из своей собственной столицы - Львова, Карпатская Русь не пожелала. Она предоставила галицким “украинцам” самим расхлебывать заваренную ими кашу и создавать Самостийную Украину, враждебную идее единства, Руси. (Напомним, что все кончилось занятием Галичины поляками, переходом Галицкой Армии к Деникину и бегством галицких “украинских” вождей за границу).

2. - Вторая возможность была остаться в составе, отделявшейся от Австрии, Венгрии на положении федеративной Карпато-русской Республики или автономной области. К этому решению склонялась весьма незначительная и в глазах населения неавторитетная мадьяризированная часть интеллигенции. Но карпатороссов не привлекала перспектива продолжить жить в одном государстве с венграми (красными или белыми - безразлично). И этот вариант устройства своего будущего был отброшен.

3. - Третья возможность - полная независимость и создание своего собственного государства. Основываясь на, провозглашенном тогда державами-победительницами, принципе “самоопределения народов”, Карпатская Русь формально имела полное право самоопределиться и создать свое государство. Но практически это было неосуществимо, ибо Антанта-победительница фактически диктовала свою волю и кроила карту Европы, не особенно считаясь с самоопределением, а руководствуясь собственными соображениями.

Соображение же это по отношению к Карпатской Руси было такое: не допустить ни в коем случае самостоятельности Карпатской Руси, ибо, учитывая ее прорусские настроения, было более чем вероятно, что она, став независимой, пожелает в той или иной форме соединиться с Россией, которая тогда уже была коммунистической. А это бы выдвинуло коммунистическую границу к Венгрии и Баварии, которые тогда стремительно катились влево, к установлению у себя советской власти. Всемогущая тогда Антанта (вдохновляемая Францией) допустить этого не хотела.

4. - Четвертый вариант решения будущего Карпатской Руси состоял в том, чтобы “временно”, на положении автономного края с соблюдением всех его особенностей и гарантий свободы национально-культурной деятельности, включить ее в состав вновь образованной Чехо-Словацкой Республики, которая была фактическим сателлитом Франции.

Этот вариант был принят и Карпатская Русь, поверивши обещаниям, пошла на совместную государственную жизнь с чехами, которые заняли в новом государстве все руководящие посты.

Жизнь эта длилась два десятилетия, до распада Чехо-Словакии и отделения от нее, в 1938 году, Словакии, ставшей независимым государством, и Карпатской Руси, по воле Гитлера, возвращенной венграм.

И только с окончанием 2-й Мировой Войны произошло воссоединение Карпатской Руси с Россией, переименованной коммунистами в СССР.

Двадцатилетняя жизнь карпатороссов под властью чехов была не радостной. Не смотря на свой “демократизм” и свои социалистические правительства, чехи по отношению к карпатороссам вели политику далеко не демократическую. Политика эта, в основном, была направлена к “чехизации” тех, кого можно было “чехизировать” и к “украинизации” карпатороссов, считавших себя всегда не “украинцами”, а “русскими”. Как все малочисленные народы, бывшие под чужой властью и получившие независимость, чехи проявили исключительный чешский шовинизм, национальную агрессивность и амбиции, обратно пропорциональные объективным данным. Результат сказался во время войны, когда в Чехии, как и в Польше, облагодетельствованные своеобразным чешским или польским “демократизмом” национальные меньшинства не пожелали бороться за целость и единство этих разноплеменных государств.

Описание подробностей жизни карпатороссов в составе Чехо-Словакцкой Республики не входит в, описываемый в этой главе, период (он кончается 1919 годом), а потому на этом заканчивается краткий очерк истории Карпатской Руси.

* * *

Подводя итоги для всей Юго-Западной Руси (Галичина, Буковина, Карпатская Русь), мы видим, что в результате 1-й Мировой Войны, она была распределена между тремя сателлитами Франции: Польшей, Румынией и Чехо-Словакией.

Несмотря на, провозглашенный державами-победительницами, принцип самоопределения народов, принцип этот не был распространен на население Юго-Западной Руси, которое, не спрашивая его мнения и желания, было попросту поделено между тремя государствами, официально “союзниками”, по существу, сателлитами всемогущей тогда Антанты, руководимой Францией.

Союзники эти - малые государства с большими национальными амбициями и претензиями на “демократичность” - начали в полученных ими в подарок от своих покровителей землях проводить далеко не демократическую политику ущемления национальных прав, неравенства и принудительной (хотя и прикрытой) ассимиляции.

С желаниями и настроениями отданных под их власть территорий государства-оккупанты не считались.

О том же, каковы были эти желания и настроения можно судить только косвенно, например, на основании данных переписи и анкет - плебисцитов по определенным вопросам. Данные эти заслуживают того, чтобы на них обратить внимание.

Так, например, в Галичине, отданной Польше, по переписи 1936 года в рубрике о национальности 1.196.885 человек назвали себя “русскими”. “Украинцами” назвали себя 1.675.870 человек. Таков был результат после многолетней деятельности власти, направленной к полонизации или поддержке “украинства”, как Правительством, так, особенно энергично, униатской церковью, к которой принадлежало все население Галичины и которую возглавлял польский граф - Шептицкий, родной брат польского военного министра. В условиях польской “демократии” требовалось не мало гражданского мужества назвать себя” “русским”.

В Карпатской Руси в 1937 году была проведена анкета-плебисцит о том, какой язык преподавания должен быть в школах: русский или украинский. Несмотря на нескрываемое стремление правительства Чехо-Словакии, чтобы было вынесено решение в пользу украинского языка, 86% населения высказалось за русский язык.

Приведенные два примера с неоспоримыми цифрами (опубликованными в официальной печати) красноречиво свидетельствуют о подлинных настроениях Галичины и Карпатской Руси и опровергают миф украинской пропаганды о единодушных “украинских” настроениях населения этих земель.

* * *

Зная все изложенное выше, можно с достоверностью утверждать, что воссоединение этих земель бывшей Киевской Руси с Россией, происшедшее только после 2-й Мировой Войны, соответствовало желаниям и чаяниям их населения.

Этим воссоединением закончилось собирание Руси. Начатое Московскими князьями и царями, продолженное Российскими императорами, по парадоксу истории, оно закончено коммунистической властью, имеющей на своих знаменах идеи интернационализма, находящегося в противоречии с национальной идеей единства всей Руси.

Нравится ли кому-нибудь или не нравится, что объединение Руси закончено не царями и императорами, а советской властью - от этого факт, уже происшедшего, объединения не перестает быть фактом. Режимы и системы меняются, приходят и уходят, а, уже осуществленное, единство Руси, несомненно, останется.

И, с точки зрения исторической, имея ввиду не вопросы сегодняшнего дня, а вопросы будущего всей Руси - Вечной России нельзя не признать, факт ее воссоединения фактом несомненно положительным.